Богом забытая неординарная Вятка: европейцы о нас

«Все телки охи-ахи, а ты на «Майбахе»
Ульрике Мария Хунд (Ulrike Maria Hund)

Киров считается в России Богом забытой провинцией (Кто так считает? Я - нет. Здесь и далее - мои коменты). Те, кто могут, бегут в Москву. Однако теперь этот регион пытается улучшить свой имидж при помощи неординарных средств. (Далее следуют три больших абзаца о ГУМе, я их вырезал как полностью не соответствующие теме материала).

Никита Белых

«Хочешь в столицу?» - так начинается композиция российской группы «Роднополисы». И дальше там такие слова: «Мести дворы, возить пиццу. Здесь на такие места не пробиться. Или что? Ты захотел сразу в олигархи? Все телки охи-ахи? А ты на «Майбахе». Свой бизнес в столице создать? Ну давай, вперед, счастливо. Все вложишь, займешь, а через год его заберет человек с ксивой». (Глубокомысленный текст. То есть если бы не страшный человек с ксивой - все айда в Москву!))

Группа «Роднополисы» написала композицию «Че» по заказу телевизионной студии в Кирове. В Москве насчитывается 13 миллионов жителей, а в Кирове, в бывшем губернском городе Вятка, – примерно 500 тысяч. А всего в регионе, который по площади можно сравнить с Южной Германией, живет миллион человек. Улицы здесь утопают в грязи, а процент  алкоголиков является самым большим в России – так по крайней мере утверждает в своем блоге женщина, прокомментировавшая песню «Че» на портале YouTube (Потрясающие примеры дедукции и журналистской смекалки). За последние 150 лет глава российского государства только один раз побывал в Кирове. Уже в царское время Вятка была местом ссылки. Три года назад Дмитрий Медведев направил в эту Богом забытую провинцию Никиту Белых, который стал самым молодым губернатором в России. Этот политик, поддерживающий оппозицию и критикующий Путина, должен был в этом захолустном городе обломать свои зубы. И вот теперь, как будто назло критикам, повсюду звучит эта композиция, а молодой губернатор даже принимал участие в ее записи (То есть вообще-то композиция звучит не просто так, а кому-то назло?).

Путь из Москвы в Вятку, как теперь местные жители вновь любовно называют свой город, составляет примерно 900 километров. Приятнее всего проделать его в купе железнодорожного вагона, на голубых подушках, на белых простынях, в голубых домашних тапочках и с ужином в коробочке из пенополистирола, который подает вам проводница. Поездка начинается на Ярославском вокзале, представляющем собой романтическое сооружение в старом русском стиле. Своей темной крышей он напоминает средневековые боярские палаты. Отсюда отправляются все поезда в сторону Сибири. Ритм их движения не похож на стремительно проносящиеся «Сапсаны», недавно связавшие Москву и Санкт-Петербург с европейской скоростью. Здесь скорее неторопливое продвижение – в ритме российское провинции.

Снаружи за окном в сумерках сверкают звездные купола Сергиева Посада – крупнейшего монастыря у ворот Москвы. Чуть позже последние лучи заходящего солнца отражаются в куполе Успенского собора города Владимира. Спустя некоторое время за окном можно различить только стволы берез. Чем дальше на север, тем тише становится ночь. На одной из  станций крестьянка продает последнюю в этом году клюкву, а в киоске на платформе можно купить холодное пиво. В купе поезда уютно, и постепенно ритм московской жизни выдавливается из крови. Все течет медленно, как вода из самовара в конце вагона. Неторопливо она перетекает в чайные стаканы (Тютчев просто отдыхает. Смеркалось!)

В Кирове нас встречает советское лицо города – широкие улицы, серые фасады жилых домов, округлый цирк и гостиница «Вятка». Раньше она называлась «Интурист», а недавно – о чудо! – она была отремонтирована. В вестибюле бизнесмены с чемоданами на колесиках что-то набирают на клавиатуре своих ноутбуков. Снаружи жизнь представляется менее современной. На бульваре все еще стоит памятник Сергею Мироновичу Кирову, убитому в 30-е годы прошлого века партийному функционеру. Его вытянутая рука указывает на вокзал – в сторону Москвы или Сибири, в зависимости от выбранного оттуда направления.

С того времени, как губернатором в Кирове стал Никита Белых, каждый год здесь строится новая церковь. Нельзя не упомянуть и пешеходную зону - вятский Арбат, как ее называют в народе по московскому образцу. На крутом берегу Вятки, где и был в 14-ом веке основан город, в настоящее время устроен променад с мраморными балюстрадами и павильонами, как это было раньше. Река Вятка судоходна, она связывает город через систему волжских каналов с Балтийским, Белым, Черным и Каспийским морями. Раньше здесь у причала стояли грузовые баржи и круизные суда. Скоро они вновь появятся. Тротуары в городе выкладывают плиткой, канализация ремонтируется или прокладывается впервые; деревянные дома сносятся, а на их месте появляются виллы из кирпича – признак того, что по крайней мере в жизнь некоторых горожан возвращается достаток. Жители Кирова утверждают, что губернатор сам оплачивает ремонт тротуаров, так как большая часть налогов уходит в Москву. Даже коммунисты не считают плохим все то, что он делает. Только активисты кремлевской партии «Единая Россия» проявляют нервозность. Их показатели на выборах постоянно падают, поскольку губернатор не является их человеком (ещё одна "потрясающая" информация, тоже, наверное с YouTube)

Диссидент президента

В «первом атеистическом городе Советского Союза», как гордо называли Киров в советское время, каждое лето организуется теперь крестный ход в село Великорецкое. Туда приезжают тысячи паломников для того, чтобы принять участие в традиционном русском крестном ходе – всего 150 километров за семь дней. Путь пролегает через леса, деревни, пустынные поля; паломники пересекают болотистые реки по покрытым мхом мостам; они несут с собой спальные мешки, плащи, средства от комаров, бутылки с водой, супы в пакетиках, сахар, съестные припасы с орехами, а также жестяные котелки для приготовления пищи. Ночуют все в палатках. Верующие солдаты и церковнослужители сопровождают икону Николая Чудотворца – святого покровителя города. В соответствии с данным 600 лет назад обещанием, раз в год она должна быть доставлено на место ее обретения, в село Великорецкое. Именно там в 14-ом веке ее нашел крестьянин.

Еще только полдень, но уже начинает смеркаться. На тихой глади воды, как на картинах Левитана, отражается последний луч заходящего солнца. В Вятке не такие купола церквей, как в Москве, - здесь они черные, и только золотые кресты светятся в ночном небе. Кафедральный собор Трифоновского монастыря построен из белого как снег камня – именно такой снег лежит здесь зимой. Иногда температура понижается до минус 30 градусов (наивная. Знала бы ты до скольки у нас понижается температура "иногда"). Вечером зимние холода уже дают о себе знать, и  мы возвращаемся в гостиницу. Издавая много шума, лифт поднимает нас на восьмой этаж. Здесь ужинают усталые бизнесмены. На экране телевизора девушки в бикини танцуют на пляже, а молодой человек заходит в вагон поезда, и гимн во славу провинции звучит как ироничный комментарий: 

«Придет время, и начнется исход обратно. Люди будут возвращаться в Ижевск, Чебоксары, Вятку. Будут дышать, любить, пить молоко, есть калачи. Будут снова учиться жить как люди, а не москвичи. Впервые в жизни увидят живую иргу и смородину. А ты почему еще не вернулся на родину!»

В-общем - не знаю как это прокомментировать. О чём материал, для чего - мне непонятно. Может у вятчан есть какие-то предположения, у меня нет.

Оригинал