Американский дневник

10.04.14 4 марта

--- Здрасьте, приехали

Последние слова Наташи, с которыми я рванула на вокзал: "Ну, приключения начинаются", - оказались впору. Хотя, в силу преклонного возраста и растраченных по тому же прискорбному факту авантюрных начал, про себя бубнила активно, но запыхавшись: на хрена мне, Господи, приключения? Мне бы добраться до места. Или местности, если угодно, что от нас жесть, как далеко. И при всей моей перманентной тяге к поездкам и переменам мест, даже суммируя все, что пройдено и проехано, и налётано за всю жизнь, столько километров не наберется. Так как предстояло мне тем же днем очутиться в Майами, штат Флорида.

Почему тем же днем? Потому что разница меж нами была в 9 часов: на Вятке уже думают о ночлеге, а там, куда я летела, еще утро прошедшего в России дня. И лететь предстояло 12 часов навстречу встающему солнцу. Кому-то, может, было бы в кайф, а по мне так лучше дома - на диване, у телевизора - по причине панической боязни летать. Но самолет, зафрахтованный Аэрофлотом, глубоко наплевав на мои страхи, потрясся, побежал, помчался и полетел, жестоко издеваясь надо мной демонстрацией на экране впереди стоящего кресла улетающей вдаль и под ноги земли. А со сведенными от ужаса руками и мозгом додуматься, какую кнопку нажать, чтобы эта демонстрация прекратилась, мне не только не удалось, а в голову не пришло.

Поэтому пришлось закрыть глаза, и, надеюсь, что не с выражением ужаса на лице вжиматься в кресло, в которое я фактически вросла. И оставьте свои советы напиться в досян - при себе. Пробовала. Даже не пьянею, а стекленею в обнимку с ужасом.

Потом нас поили-кормили: я честно жевала селедку, винегрет, тушеную баранину и еще чего-то - понимая, что с окончанием еды, как процесса и предмета, вернусь в животное состояние. Поэтому решила молиться - про себя, шевеля губами, шепотом и негромко подвывая, когда трясло на воздушных ухабах. Вырвать серое вещество из киселя страха не удалось ни просмотром фильмов (кстати, очень хороших), ни наблюдением за пассажирами, что в дороге является для меня обычно главной забавой.

А люди тем временем ходили-бродили по самолету и даже друг к другу в гости, выпивали предложенное стюардессами вино, обсуждая, чего хотят - белого или красного, укладывали детей и толпились у клозета.

В середине пути, пожалуй часов через пять, я решила: прочитаю по 20 раз все известные мне молитвы. Прочитала, даже много слишком 50 и 90 псалмы, старательно загибая пальцы, и поняла, зачем верующим четки. Молясь, просила об одном: Господи, ну сделай так, чтобы мы уже сели. Тут снова принесли еду, и ненадолго стало полегче. Наверное, Он услышал мои молитвы, возможно, устал от моего завывательного бдения, и за два часа до окончания полета мы снизили скорость до почти пешеходной, но все равно сели на 40 минут раньше положенного. Правда, заходя на посадку, самолет так трясло, а на одной глиссаде почти встали на крыло, на что небольшая часть моих еще не поседевших волос наверняка ответила устойчивым побелением. Хорошо б не облысением.

Кстати, визжала там не только я, а многочисленные стюарды успокаивали: в Майами всегда очень сильный ветер. И добавляли, что не стоит бояться - сегодня очень хороший пилот: ну, потрясет немного. А че, бывают и хуже? Пилоты, в смысле. Успокоили, называется. Наконец, наружно ревя, самолет недолго бежал и встал, как вкопанный. И раздались жидкие аплодисменты - а чем рукоплескать-то, если все свело? И тут я поняла, что хлопают в самолете не пилоту, а себе - за то, что не окочурились. Ну и нас потянули к трапу.

--- А кто там такой некрасивый?

На нетвердых ногах мы втащились в аэропорт. Было жарко и сыро и пахло заводской баней - промокшими стенами, сырой штукатуркой, вторичными вениками и ржавым железом. И жизнь снова зарозовела, запела дивными голосами, но недолго, потому что до первых американских граждан в виде таможенников мы шли, а кто-то под конец просто тащился, километра три. А кто-то между прочим с багажом.

Примерно в половине пути нам встретилась вереница электрокаров, водители которых, все в пиджачных черных парах и галстуках, должны были встретить нас у входа - дабы довезти до места. Неславянского вида водилы оглядывали нас с видимым, и нескрываемым превосходством, и наша сырая насквозь одежда, хорошо, исподнее не на виду, их явно веселила. Ну да, были мы не в сарафанах, не по летнему: в Москве то -3, а у них 27 в плюсовом эквиваленте - и тек с нас пот нещадно.

Одно облегчало аэропортовские странствия: по половине пути шел эскалатор. Не вверх-вниз, а просто бегущая по полу лестница. Можно было не просто стоять, пытаясь отдышаться, а тихонько ехать вперед. Кары за нами так не вернулись. А должны были. Впрочем, я уже тогда начала понимать, что Россию тут не любят. Оч-ч-чень не любят. Во-первых, любимые авиалинии швартуют не к самым дальним выходам, как наш Аэрофлот, а в пяти минутах ходьбы до таможни. И ждут пассажиров там и машинки, и кресла на колесиках - для пожилых людей и инвалидов. И прочих уставших граждан.

Первый встреченный мною американец, я определила его как пуэрториканца, и хрен его знает почему, внутренне, по-моему, взвыл от счастья меня лицезреть. Но выдохнул, когда я кроме взмыленной, но улыбающейся собственной рожи, сразу выложила загранпаспорт. Потом, я о том уже знала, мне будут сканировать руки: вначале четыре пальца правой руки, потом левой, потом два больших пальца. Таможенник чего-то пробубнил, и я, вопросительно кивая, но продолжая лыбиться, показала ему правую ладонь. На его лице читалось: да хоть попу клади - но он кивал, соглашаясь. Служба-с. Затем я затрясла левой ладонью, дескать, уже кладу, но мужик так замахал руками - пошла уже отсюда - что начался легкий сквозняк. И я, недолго подумав, решила не обременять его обязанностями. Но внутри обиделась: вот хам.

Потом прошла еще половину уже пройденного, стараясь обнаружить багаж. Стоит ли говорить, что это была самая дальняя разгрузочная площадка? Недалеко от нее стояли три здоровенные очереди, кто помнит очереди за водкой по талонам, тот меня поймет, и я  отчего-то подумала, что это на посадку, а оказалось - выход в город. У них тут за деньги что- ли выпускают, - поинтересовалось я громко. Некоторые заржали понимающе.

Еще 30 минут стояния в очереди, где выяснилось, что там — дальше — еще таможня. И, говорят, презлющая. Спросила у очереди: кто может перевести - вызвался парень сзади. Мелкий таможенник, хрупкий, как пятиклассница до пубертатного периода, назвала его мексиканцем, только не спрашивайте отчего, приосанился, напустив на лицо гневливое выражение, и чей-то пробулькал строго-вопросительно.

Улыбаясь, наверное очень тупо, я пыталась хоть что-то уловить из сказанного, но увы... И примирительно пробухтела типа: че сказал-то? Мушшынка налился свеклой и расквакался, как радио на вокзале. И че толку-то? Кстати, когда в Москве иностранец не понимает, к нему бегут на помощь, а тут... Пришел парень из очереди и перевел: он спрашивает: почему будете жить в апартаментах, что я указала в декларации, сколько зарабатываете и сколько везете денег. Я на чистейшем русском пояснила: апартаменты - потому что сняли, а че, на улице жить? Или у них на вокзале стоят тетки с табличками: сдам жилье у моря, пардон, океана, недорого. Нет, еду не к родственникам. А денег, тут я призадумалась, тысяч сто... Парень перевел только сто тысяч, на что таможенник живо поинтересовался: а в ихних скока будет? Да хрен его знает! - радостно ответила я, и служивый снова налился буряком, усилиям воли сдержался и хлопнул мне в паспорт печать с правом проживания в США в течении полугода.

Потом меня проводили в зеленый коридор, ну там на полу зеленые кружочки нарисованы, и я ждала еще минут пятнадцать, волнуясь страшно, так как мимо меня водили теток с собачками на руках - на ветконтроль. Потом появился первый человек с добрыми глазами, велел поставить чемоданы в эту дребедень, где поклажу просвечивают, и весело сделал ручкой. До белого света оставалось еще три коридора, и наконец я вышла на улицу.

--- Все еще 4 марта

Жарко, влажно, но гораздо чище, чем в аэропорту. Наташа позвонила: жди, еду, немного застряла в пробке. Ждать пришлось долго, потому что выпустили нас не в зоне прилета, а посадки. Мы даже поругались по телефону - дочь кружила у всех выходов, а я стояла на входе, где единственным опознавательным знаком был желтый башенный кран. Пока шли мои поиски, огляделась. Первое, на что обращаешь внимание - в Майями не курят. Если курят, то русские. Стыдливо так, в кулачок. И еще все худые. Дочь говорила: здесь культ тощих и здоровых, это в Нью-Йорке толстых полно, а в Майями - почти неприлично.

Впрочем, нет. Вот появилась одна переспелая девица, как это политкорректно сказать, короче, не белая. Прибежал юнец такой же масти, и трепетно оглаживал и поцеловывал толстушку по всем доступным местам, которых было, в смысле метража, очень даже немало. Потом прошли еще две дамочки, молодые наверное, но такие корпулентные, что даже у меня челюсть пообвисла. Добро было и спереди - два высоченных холма, и еще спереди, ну а то, что сзади, словами почти не передашь. Тылы были так мягко могучи, что, при желании, нижнюю выпуклость можно было накрыть салфеточкой и, поставивши пару чашечек, выпить кофейку. Но и это было не главное: дамы оказались затянуты в почти прозрачные лосинки, что нисколько не уменьшали амплитуду попных колебаний, а не сказать ли мне честно, ягодиц, даже ягодищь, и не оставляли секретов в крое и посадке на фигуре кружевного исподнего. Цвет труселей не был красно-революционным, хотя какая тут разница. Позже мне сказали, что это "бразильская жопа", прошу прощения за мой английский, и многие достигают челюстноотпадного эффекта хирургическим путем.

Тут приехала дочь и пояснила, что у многих темнокожих девушек такие фигуры. Чем они зверски гордятся и активно демонстрируют. Ну да, глаз, признаюсь, не оторвать. Так что пресловутая Лопес, со своей попес, очень тихо и нервно может курить в сторонке. Только не подумайте, что мой "тыловой пассаж" случился от восторга. Просто завораживает. И, в конце концов, есть же сказка "Карлик нос" - все читали, но не мечтали о таком шнобеле.

--- Да когда ж оно кончится это 4 марта

Ехали домой минут сорок. Вначале территория не отличалась от Сочи, точнее сочинских пригородов и окраин: загаженные автозаправки в скукоженных листьях, пакетиках из-под чипсов и бутылках из-под Колы. Забегаловки без претензий хоть на что-нибудь, домишки с чахлой порослью, недострои из силикатного кирпича, и тот же самый аромат моря, смешанный с густым запахом земли и цветущих растений. Каких? На нашем юге были? Тогда чего перечислять.

Вывески сплошь на английском - убогонько. Эстакады над головами. Единственное, что не дополняло картину, шустрые тонированные "шестерки" и гортанное: куда подвэзти, карасавыца? Потом повылазили на горизонте небоскребы, сквозь них мелькал неправдоподобно синий океан, загрохотали, зарычали мимо бугатти и мазератти, качались яхты. И вот три белые, в 50 этажей, башни - одна из них "Трамп- ройял", где я буду жить. Но о том уже завтра.

--- 5 марта. Раннее утро

Первое утро в Майами началось для меня где-то в начале шестого утра. Я вышла с сигаретой на балкон и откровенно зависла: на уровне моего 16 этажа, а может немного повыше, летела здоровая стая... птеродактелей. Е-мое, подавилась я дымом, неотрывно глядя, как здоровущие птицы грамотным клином, а по-шведски, свиньей, безо всякого романтического курлыканья, медленно проплывали мимо, огибая трамповское строение с западной стороны. Приглядевшись к горбатым шеям и провислым внизу клювам, решила: пусть это будут пеликаны - и села оглядеться, систематизируя увиденное вчерашним вечером и нынешним утром. Кстати, птеродактили, тьфу, пеликаны, проплывали мимо еще пару-тройку дней. Потом пропали. То ли на нерест свалили, то ли в эмиграцию. Итак, вспоминаю.

Понятно, что крутизна и относительная новизна строений определяется здесь одним - со стен самого дома или его причудливых оград - где-то вычурных, в позолоте, а где-то в скалистых уступах, а лучше и с того, и с другого, льется каскадами вода. Точнее, водопад - не какие-то там жалкие фонтанчики, а именно водопады. Красиво ли это? Относительно. Но не понятно, и очень круто.

Одиноко стоящих магазинов здесь фактически нет, точнее, они есть, но это в одноэтажной Америке, а там я пока не была. В фешенебельной части города, что называется здесь первой линией, все торгующие заведения: магазины, спа, фитнесы, ресторанчики и прочее - находятся в едином комплексе, называемом плаза. Большая автостоянка, она должна быть обязательно, так как на обочинах в этом районе не паркуются, а по трем сторонам периметра всевозможные заведения максимум в два этажа.

В магазин мы зашли еще по дороге к дому, я, как была в сапогах, так и поперлась. Наташка сказала, что всем плевать на мой "зимний  прикид", так как местным сейчас холодно. И правда, при почти тридцатиградусной жаре можно встретить женщин в высоченных сапогах и куртках. Но об одежде и американской моде потом.

Магазин не то, чтобы сильно поразил, конечно, чистота здесь почти операционная, но... Короче, все не наше.  Может потому, что я вообще к Америке без пиетета, скорее, с любопытством. Особенно приглянулось мне в овощах-фруктах, где есть все. Ну, картошка десяти видов, вся мытая, нарядная. Помидоры... Все, какие бывают: размером со здоровущий кулак и полсантиметра в диаметре - наши черри для слонов. Розовые, черные, красные, на ветках и россыпью, к каждой прилипучена бумажка, видимо, контроль качества. Ягоды из привычных: клубника, малина, черника, ежевика. Ну и мне неведанные. Арбузы, дыни, а перцы - от огромных, в полкило, до малюсеньких - сантиметра на полтора. Еще зелень - всякая, отборная, толстая и красивая. Едва меня из отдела Наташка выманила, сообщив, что нашла "Мартини". О вкусе еды расскажу позже, я же пока вспоминаю лишь первое увиденное.

Холл дома, в котором живем, потряс до онемения, впрочем, двор тоже очень хорош, но я его не очень поначалу разглядела - так, шум большого фонтана и запах шумящего в 50 метрах океана - так как мальчики в белой униформе подбежали к машине, открыли дверь и, сияя белоснежными улыбками, предложили на выход. Кто-то открывал дверь багажника, доставал пакеты и чемоданы, кто-то грузил багаж в тележку, и уже распахнули двери в подъезд, чтобы добить меня наверняка. Так... Огромное помещение, впереди стол консьержа - за ним два улыбчивых лица, которые, судя по мимике, ждали меня всю жизнь. За ними водопад по стене, ну это очень круто, хотя зачем - для меня загадка. А еще вдоль стен бассейны: не глубокие, сантиметров по десять, выложенные зеленой мозаикой с золотой искрой - вода в которые льется и выливается с громким, но приятным журчанием. Добавьте потолки высотой 15 метров, стекло вместо наружных стен, мрамор на полу и громадные вазы с цветущими орхидеями. Полет, аромат, свет.

Лифт бесшумно взлетел на 16 этаж. Полы в толстом серо-голубом ковре, дверь направо - здесь мы живем, апартаменты 1603. Квартира однокомнатная, 80 «квадратов». От двери сразу попадаешь в гостиную, она же кухня, отгороженная от основной площади столом с мойкой. Спальня, два туалета - один гостевой - попроще, второй - хозяйский - с наворотами: джакузи, биде, душ, зеркало в стену, стол, раковина. Все продуманно, органично, удобно. Жить в такой квартире хорошо одному, максимум вдвоем.

Шкафов и прочих предметов мебели нет, зато две вместительные комнаты, кладовки по-нашему, для всего барахла. Мебели минимум: диван, кресло, столик журнальный, два барных кресла, светильник, консоль, телевизор. В спальне огромная кровать, огромный телик, столики прикроватные, два светильника.

Сама квартира в виде трапеции - узкая часть, что выходит во двор и немного на океан, метров 8-9, вся из стекла. Очень, знаете ли неприятно, когда боишься высоты - нет ощущения стен, основательности и защищенности, но к этому со временем привыкаешь. Основание трапеции, то, что выходит в центр дома, больше - метров 12-13, очень хорошо, что не прозрачные. Двери на балкон из гостиной и спальни - тоже стекло, но все от солнца и глаз из соседнего дома закрыто жалюзи. Очень удобно: открыл - и почти в небе, закрыл - плотные сумерки и тишина. Да, здесь очень шумно: звук фонтана, шум машин, музыка и самолеты, постоянно тусующиеся в небе. Днем тарахтят вертолеты, говорят, что патрулируют пляжи на предмет появления акул. И еще летают "этажерки", громко так летают, с рекламными плакатами, развевающимися за самолетным хвостом. Было явление дирижабля, рекламирующего резину. Огроменная вытянутая штуковина с крошечной кабиной, мелкой, как воробей на фоне уральских гор.

Да, на балконе большой круглый стол, четыре стула и диван - считай, маленькая комната. После трех часов, когда приходит солнце, настоящая сковорода - высидеть на пекле можно не больше, чем на пару затяжек. Все, устала, пойду немного подремлю. Позже собирались на пляж. Попробую на вкус океан. Должно быть соленый. Пока же мне виден лишь кусок золотистого песка, который равняет небольшой тракторишко, и белые буруны, катящиеся по воде цвета лазури и прочих оттенков синего и зеленого. Это почти не может быть правдой.

Ваше имя *

Содержимое *

Проверочный код

Пожалуйста ответьте на вопрос, который Вы видите на картинке.