Декабристы и Вятка

15.09.16

В начале июля 1826 г., ровно 190 лет назад, судом были объявлены приговоры участникам знаменитого восстания декабристов. Оно стало важнейшим событием русской истории, имело сильнейший резонанс в российском обществе. Закончившееся поражением восстание привело к длительному периоду политической реакции, когда причастные к бунтарству нещадно ссылались в Сибирь и подвергались репрессиям со стороны императора Николая I. О том, как Вятская земля оказалась сопричастна к декабристскому движению, расскажем в данном материале. 

В дореволюционный период Вятка была транзитным городом на пути следовавших из русских столиц в Сибирь. Поэтому путь на каторгу в отдаленные районы России для многих декабристов лежал именно через Вятку, удаленную на сотни верст от центра. Вятка фактически становится свидетельницей исполнения приговора императора над восставшими. В 1826 – 1828 гг. через территорию Вятской губернии проехали, направляясь в Сибирь на каторгу и ссылку, около 100 участников восстания декабристов. 

 
Маршрут следования осужденных декабристов держался в строгой тайне. Не случайно военный министр Татищев сообщал губернаторам северных губерний: «Государю Императору угодно, чтобы отправление преступников к местам их назначения производилось ночью и по секрету, чтобы никто из них не был посылаем через Москву, чтобы следуемые в Сибирь были отправлены по Ярославскому тракту, и, наконец, чтобы маршруты их следствия не были никому сообщены». Путь декабристов пролегал через следующие населенные пункты: Шлиссельбург, Ладога, Кострома, Рыбинск, Ярославль, Макарьев, Орлов, Вятка, Слободской, Глазов, Дебесы, Пермь, Кунгур, Екатеринбург, Камышлов, Тюмень…. Как видим, сразу три крупных вятских города должны были принять на короткий промежуток времени осужденных бунтарей. 

Добрый и злой фельдъегерь

Первая группа декабристов, приговоренных к высылке в Сибирь на поселение и каторгу, выехала 13 июля 1826 г. В эту партию вошли: Е. П. Оболенский, П. П. Трубецкой, С. Г. Давыдов, А. И. Якубович, А. Муравьев, два брата — Петр и Андрей Ивановичи Борисовы. В августе по тому же маршруту отправилась еще одна когорта осужденных. Министр внутренних дел В. С. Ланской предписывал вятскому губернатору А. И. Рыхлевскому обеспечить для безостановочного проезда декабристов через почтовые станции 512 лошадей. Известно, что с 21 июля по 4 августа 1826 г. через г. Слободской проследовало 11 партий декабристов. В каждой группе, следующей друг за другом примерно через день, находилось, как правило, по четыре осужденных. Каждый ехал на отдельной тройке при ямщике и жандарме. Впереди скакал фельдъегерь, имевший особое предписание и неограниченную силу власти. Так, например, известный своей строгостью и педантизмом фельдъегерь Желдыбин чуть не заморозил отправленных по первому зимнему пути Никиту и Александра Муравьевых, К. Торсона, И. Анненкова: не дал им купить в дороге теплые вещи, не останавливался на ночлег, загнал семь лошадей и надул при расчете ямщиков. А вот фельдъегерь, сопровождавший И. Якушкина, Арбузова и Тютчева был вполне либерален: разрешил Римскому-Корсакову на короткой остановке в Ладоге поговорить людям с декабристами и выразить им сочувствие.

Путь в Сибирь для декабристов являлся тяжелым испытанием. Все они были закованы в кандалы, которые натирали до крови ноги. Лошади мчались от станции до станции без остановок в пути, поэтому декабристы могли отдохнуть только при перепряжке лошадей. «Скакали день и ночь. В санях дремать было неловко, ночевать в кандалах неспокойно, дремали во время перепряжки» — писал А. Е. Розен. О проезде через Вятские земли он вспоминал: «В Глазове ночевали, и на несколько минут отомкнули железа, что можно было переменить белье». Короткий отдых, и опять слышался крик: «Фельдъегерская тройка вперед! Жандармы не отставать!». О том, как быстро скакали тройки почтовых лошадей, говорит следующий факт: А. Розен, Н. Репин, М. Глебов, М. Кюхельбекер выехали из Петербурга 5 февраля, а в далеком Тобольске были 22 февраля рано утром.

Скудные известия

В первой половине XIX в. Вятка, удаленная от крупных русских городов, находилась в определенном информационном вакууме. Письма и газеты приходили в город только 2 раза в неделю, и этого было явно недостаточно для того, чтобы сделать основательные выводы о том, что происходит в стране. Первые сведения о восстании декабристов поступали в Вятку путем частной переписки зимой 1826 г. Этому способствовали в большой степени письма известного петербургского литератора и издателя А. Е. Измайлова, которые он адресовал двоюродному племяннику П. Л. Яковлеву. В Вятке Павел Лукьянович работал чиновником департамента уделов, в течение двух лет проводил ревизию местной Межевой конторы. Он отлично знал многих декабристов и, конечно, не мог равнодушно относиться к сложившейся ситуации. В Вятке Яковлев издавал рукописный журнал «Хлыновский наблюдатель», в котором писал, в том числе, статьи, направленные в защиту побеждённых декабристов, хотя и в завуалированном виде.

 В летние месяцы 1826 г. начали проникать в Вятку и официальные сведения о случившемся неудачном перевороте. В это время вятские чиновники, дворяне и духовные лица в государственных учреждениях давали подписки о том, что они ни к каким тайным обществам впредь принадлежать не будут. А в сентябре в церквях проходили молебствия в честь «ниспровержения крамолы в день 14 декабря 1825 года». Информации было недостаточно, поэтому появлялись разнообразные толки и догадки. Многие сомневались в официальной версии событий, значительная часть провинциальной публики сочувствовала декабристам, называя их «несчастными», а не «государственными преступниками», как это объявлялось властью. Об этом сочувствии простого народа к «первенствам свободы» рассказывали многие, из оставшихся в живых декабристов после освобождения из каторги, когда они приготовили для печати свои воспоминания. Декабрист Н. В. Басаргин (1799 – 1861) приводит такой эпизод: «Я до сих пор храню, как драгоценность, медную денежку, которую я взял у нищей старухи. Она вошла к нам в избу и, показывая нам несколько медных монет, сказала: «Вот все что у меня есть, возьмите это, батюшке, отцы наши родные, Вам они нужнее, чем мне».

Резонансным событием в жизни Вятки того периода стало внезапное увольнение чиновника А. К. Фока с формулировкой «За упущение по службе». Позже выяснилось, что на самом деле Фок был уволен за участие его сына Александра Александровича, поручика лейб-гвардии Измайловского полка, в восстании 14 декабря на Сенатской площади. Фок-младший родился в Вятке, в восемнадцатилетнем возрасте начал военную службу в Петербурге. Свободолюбивые мысли прогрессивных людей того времени оказали заметное влияние на его взгляды. Фок относился к тем офицерам, которые, зная о целях тайного общества, всеми силами помогали ему, поддерживали связь с К. Ф. Рылеевым, П. Г. Каховским и другими лидерами заговорщиков. Накануне восстания Фок сообщил отцу в Вятку, что, быть может, они никогда больше не увидятся, и просил отца не огорчаться. «Если паду, то за Отечество», — писал он. 

Накануне назначенной на 14 декабря 1825 г. присяги Николаю I Фок часто приходил в казармы, беседовал с солдатами, агитировал их не делать этого. Слухи об энергичном молодом измайловце дошли до декабриста П. Г. Каховского. Фок был приглашен к нему на тайное собрание офицеров, где узнал о плане действий. В день восстания Фок с товарищами вновь призывали солдат не присягать Николаю и приказал раздать им боевые патроны. Но полковому руководству уже было известно о намерениях офицеров. Опасаясь беспорядка, начальство немедленно распустило полк по казармам. Измайловцы, несмотря на все усилия Фока и его товарищей, все-таки присягнули новому самодержцу, а восстание провалилось. Александр Фок был арестован 15 декабря 1825 г. в казармах своего полка, заключен в Петропавловскую крепость. Следствие установило, что членом тайных обществ декабристов Фок не был, но агитировал против присяги Николаю I. В итоге двадцатидвухлетний уроженец Вятки Александр Фок, разжалованный в рядовые, был сослан в Усть-Каменогорский батальон. 

Декабрист и театрал

Некоторые, причем весьма именитые декабристы, были сосланы под надзор непосредственно в Вятку. Самый яркий персонаж из этой когорты оказался в губернском городе осенью 1826 г. Полицейские доставили в Вятку бывшего советника Московского губернского правления Ивана Николаевича Горсткина (1794 – 1876). Он обвинялся в «соучастии в тайных злоумышленных обществах». В 1818 г. Горсткин состоял в «Союзе Благоденствия», но через два года вышел от него. Но в 1825 г. он вновь вступил в тайный Союз под названием «Практического» (основан И. Пущиным). После восстания 14 декабря Горсткин арестован и помещен в Петропавловскую крепость, а затем сослан в Вятку и определен для работы в канцелярию местного губернатора.

В Вятке Горсткин не раз виделся с уже вышеупомянутым П. Л. Яковлевым. У них было много знакомых, в том числе А. С. Пушкин, которого Горсткин не раз встречал на собраниях у «осторожного Ильи» — князя Долгорукова, упоминаемого в десятой главе «Евгения Онегина». В 1848 г. Горсткина помиловали, после этого он служил в Пензе, а уйдя в отставку, до самозабвения увлекся драматическим искусством. В своем имении Горсткин выстроил театр, где давались любительские благотворительные спектакли, пользовавшиеся успехами в округе.

Бунтарь. Чиновник. Мистик.

Еще одним декабристом, жившим непродолжительный период в Вятке, стал А. Н. Муравьев. Герой войны 1812 года, участник заграничных походов русской армии в 1818 г. он попадает в опалу, уходит в отставку и увлекается оппозиционными идеями. Вместе с Никитой Муравьевым, П. И. Пестелем и С. П. Трубецким Муравьев стал учредителем тайного политического общества «Союз спасения». До мая 1819 г. являлся членом «Союза благоденствия», членом «Коренного совета», некоторое время руководил «Московской управой». В 1818 г. женился, вышел в отставку и отказался от участия в тайных оппозиционных организациях. Однако на процессе по делу «декабристов» имя Муравьева было названо на следствии, и в 1826 г. он был арестован и сослан в Сибирь. 

Тяжелое материальное положение заставило Муравьева поступить на гражданскую службу. Он работал иркутским городничим, а с 1832 г. исполнял обязанности губернатора в Тобольске. В январе 1834 г. переведен в Вятку на должность председателя уголовной палаты. В «Памятной книжке Вятской губернии» за 1899 г. неизвестный автор называет Муравьева «редким масоном 30-х годов». Сообщается, что чиновник увлекался спиритическими сеансами и вообще в Вятке «ушел в мистику». В мае 1835 года после смерти любимой жены А. Н. Муравьев уезжает в Москву, и в наш город не возвращается. В истории России Муравьев известен как один из самых честных чиновников, который где бы не служил, везде пытался навести порядок, свести к минимуму волокиту и бюрократию, на равных общаться с простыми людьми и поступать по совести. Это как раз те моральные принципы, которые сближали Муравьева с идейными постулатами декабристов.
Еще одним «вятским декабристом» стал ни кто иной, как сын вятского губернатора (в 1830 – 1834 гг.) Е. Е. Ринкевича Александр. Он был товарищем по лейб-гвардейскому конному полку поэта князя А. И. Одоевского, являлся членом сразу двух тайных декабристских обществ — Северного и Южного. Это было связано с тем, что в его полку независимо друг от друга пропагандой занимались сразу две организации заговорщиков. В самом восстании Ринкевич не участвовал, но стоял в толпе среди зрителей. На суде Одоевский не назвал имя Ринкевича, и вина последнего формально так и не была доказана. Однако следствию стало очевидно, что Александр Ефимович все-таки имел отношение к делу декабристов и в 1826 г. он в наказание был переведен в Бакинский гарнизонный батальон простым прапорщиком.

Наследие 

Жестокими репрессиями в отношении декабристов император Николай I пытался стереть о них память и поспособствовать забвению бунтовщиков. Но получилось ровно наоборот. За декабристами появилась иная когорта вольнодумцев и уже эпоха 1860-х гг. выдвинула новое поколение революционеров Чернышевского, Добролюбова, Писарева и других. Тема же декабризма и «вятского следа» в его истории имела дальнейшее продолжение. Например, несколько лет тому назад близ Уржума обнаружили рукописи из архива К. Ф. Рылеева. Тут же была найдена копия с «Завещания» Кондратия Федоровича. Ряд интересных находок сделал писатель Е. Д. Петряев. Краеведы из г. Слободского нашли книги с надписью «Сергей Лунин». Есть основания считать, что эти книги принадлежали «неистовому» декабристу М. С. Лунину, проезжавшему через Слободской в Сибирь. В Вятке к декабристам отнеслись очень тепло, и по сей день память о них хранит здание почтовой конторы (ул. Преображенская, д. 35 а), где 190 лет назад посмотреть на остановившихся на небольшую передышку ссыльных собрался практически весь губернский город. 

Фото: ru.wikipedia.org, www.virtualrm.spb.ru, www.liveinternet.ru

Оригинал

Ваше имя *

Содержимое *

Проверочный код

Пожалуйста ответьте на вопрос, который Вы видите на картинке.